Доктрина: Смута в Московии (СИ) - Страница 38

«Система контроля доступа «Страж», — отметила супруга полномочного представителя.

Она исторгла из глотки АБП «ВАК-7» в кулак, изобразив кашель. Насекомое затрепыхалось, она слегка ослабила хватку. Сработали миниатюрные разгонные блоки, обжигая руку хозяйки, и саранча с огромной скоростью взлетела вверх. Снизив скорость на высоте около километра, АБП выполнила «мертвую петлю» и перешла в пике, идя курсом наперерез «Фалькону» с большой вертикальной скоростью, для того чтобы снизить вероятность обнаружения.

Последовал небольшой удар о корпус, и беспилотник резко снизился на два-три метра. На ИСВ появилась информация о взломе передающего устройства «Фалькона», благодаря чему появилась возможность просматривать информацию, передаваемую аппаратом на пост оператора. Судя по всему, он передвигался по заранее установленным контрольным точкам. Тем не менее, наблюдение за главным корпусом и, в частности, апартаментами Руперт являлось его приоритетной задачей. Поэтому, несмотря на предписанный маршрут, аппарат проследовал к главному корпусу клиники и завис на уровне крыши — его внимание привлекли разговоры на повышенных тонах. Благодаря наличию чувствительного направленного микрофона имелась возможность слышать всё, что происходило внутри.

У панорамного окна с видом на парк стоял Шереметьев-старший. Лицо отца президента последнее время часто мелькало в сети, поэтому было легко узнаваемо.

— Кто там ещё? — с недовольством в голосе спросил он.

— Жена представителя МИТАД, — тихим голосом произнесла Руперт.

— Что она тут вынюхивает? Выкинь её отсюда!

— Не могу, Александр Николаевич! Это может дурно...

— Мне наплевать! Я мало тебе денег даю? Скоро Платона привезут! Что-то они опаздывают! Где этот кудесник Ирийслав?

— Уже здесь, готовится к церемонии...

— Хочу поговорить с ним. Где он?

— Он вряд ли сейчас примет...

— Да мне начхать, хочет он или нет! Я хочу с ним поговорить и немедленно! Сыну стало хуже! Он уже блюет этой черной фигней! — прокричал Шереметьев.

— Возможно это интоксикация...

— Да какая там интоксикация! У него на шее опухоль с кулак! Тут, надо применять что-то посерьезнее, чем древние языческие заговоры!

— Вы правы, Александр Николаевич.

— И что же? Что вы посоветуете мне делать?! Мне, отчаявшемуся отцу!

— Я боюсь, что какой-либо процедуры, которая могла бы радикально...

— Это все, на что вы способны? И за такие вот бестолковые советы я платил бешеные деньги!

— Вы сомневаетесь в моем профессионализме? — Ханна отвернулась от Шереметьева. Рядом с ней разложился небольшой диван. Она откинулась на спинку и закинула руку на подушку.

— Неужели натуральный шелк?— Шереметьев указал пальцем на обшивку дивана.

— Разумеется! — Руперт пристально разглядывала свои ногти. — Это не имеет отношения к делу. Я помогаю вам исключительно по своей доброй воле, иначе я бы не стала рисковать своим добрым именем, берясь за такой, прямо скажем, безнадежный случай.

— Безнадежный! Да как вы можете так говорить! Вы просто...

— Я понимаю вашу боль, Александр Николаевич, — посочувствовала Ханна.

— Вряд ли... Вряд ли... — Шереметьев отвернулся и стал прохаживаться по комнате. — Они приземлились, сообщите Ирийславу!

— Хорошо, Александр Николаевич!

Шесть аэромобилей марки Дитрих «Канцлер» президентского кортежа приземлились на территории парка, в непосредственной близости от главного корпуса клиники. Сотрудники службы охраны президента оцепили периметр вокруг здания. Телохранитель Шереметьева ворвался в апартаменты и, указав на Фатиму, приказал ей немедленно покинуть здание.

— У меня тут... подруга! Вообще! — возмутилась она. Боец замешкался, видимо, уточнял информацию и ответил:

— Шазие Кятиб останется здесь, под нашим присмотром. Вас я попрошу проследовать за мной!

— Погодь! — запротестовала супруга полномочного представителя. — Под каким присмотром?!

— Выйдите немедленно! Иначе мне придётся применить силу! — угрожающим голосом заявил «Серафим», — Никакая неприкосновенность не поможет.

— Ладно, не кипятись! — Джакометти решила подчиниться, чтобы лишний раз не получить по башке. Этого у неё и так в жизни хватало. В детстве её бил отец, бил жестоко. Мать тоже била, но меньше. Первый муж почти не бил, второй не бил совсем, что настораживало.

Они спустились по знакомой лестнице на первый этаж. Там встретился ещё один «Серафим», который спорил о чем-то с другим типом в необычном экзокостюме. Выйдя на улицу, Фатима осмотрелась.

«Легкие ХАТ «Ассистент» и «Серафимы», — отметила она про себя и направилась вглубь парка. — «Что-то тут интересное затевается. Надо бы разнюхать!». Кстати, как там Шазие?». Коммуникатор не отвечал. Подключение к сети стало нестабильным: видимо, работала система электронного противодействия президентской охраны, на ИСВ появилось предупреждение «Помехи», автоматически включился ИЭВМ ЭРП. Картинка и звук с «Фалькона» также поступали с серьезными помехами.

Беспилотник обнаружил присутствие вооруженных телохранителей президента, но, получив подтверждение их полномочий от ЕУЦ, проследовал далее. Он изменил маршрут и полетел вокруг главного корпуса клиники. Поэтому Джакометти смогла разобрать лишь обрывки речи. Мужской старческий голос вещал какую-то молитву: «Ты Семаргл-Огнебог, ты всем Богам Бог, всем ты огням огонь! Как ты жжешь и палишь в поле травы-муравы, чащи и трущобы, у сырого дуба подземельные коренья, семьдесят семь кореньев, семьдесят семь отраслей, так и спали с Платона скорби и болезни. Ныне и присно и от круга до круга! Тако бысть, тако еси, тако буди!»