Доктрина: Смута в Московии (СИ) - Страница 63

— Что-то мне подсказывает, что мне придется давать заведомо ложные показания...

— А вы хотели бы дать показания истинные и реализовать мечту полковника Колчина отправить вас на исправительные работы, лет так на двадцать?!

— Да нет! Я не столь принципиален, Юрий Гаспарович! Но, понимаете, я же жизнью рискую и здоровьем, а жизнь у нас, как вы понимаете, одна!

— Ничего такого, что могло бы поставить вашу жизнь под угрозу, мы от вас не требуем, — вкрадчиво произнёс Молчанов. По поводу материального поощрения, это к вашему, так сказать, «научному руководителю».

— Вы о ком? — ухмыльнулся Арест.

— Сам знаешь! — повысил голос Молчанов.

— К нему, так к нему! Ладно, господин директор, давайте приступим! Хочу разделаться побыстрее с этой тяжкой обязанностью!

Молчанов разложил кресло, выдвинувшееся из стенной панели, и сел напротив Игнатенко.

Я, директор Службы Государственной Безопасности России генерал-майор Молчанов Юрий Гаспарович, — начал он замогильным голосом, — провожу допрос свидетеля гражданина России, Волкова Станислава Игоревича, 22.04.2284 года рождения, по уголовному делу № 01-248/206/2305, ч.2 206 УК России.

— Станислав Игоревич! Вы знаете Екатерину Вырубаеву?

— Поверхностно, общались только в соцсетях!

— При каких обстоятельствах вы оказались в клубе «Аполлон»?

— По приглашению Алексея Кайгородова и Екатерины Вырубаевой.

— При вас были запрещённые психотропные вещества?

— Не имел!

— Откуда же они взялись?

— Екатерина Вырубаева предложила Кайгородову и мне поиграть в «Одинокого сталкера» с использованием «Единорога».

— Вот как?

— Точно?! — переспросил директор. — Вы проинформированы об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний?

— Да! Это была она, — уверенно произнёс Арест. Он удивился, насколько хорошо у него получается врать. Не зря говорят, что привычка — вторая натура.

— Прекрасно! — Молчанов помолчал и продолжил. — Они описывали активное вещество, его свойства, модель устройства активации, версию программного обеспечения?

— Вырубаевой упоминалось слово «Единорог»...

— Вы видели ёмкость с активным веществом? «Маслом», так называемым? — директор СГБ наклонился к Аресту.

— Да.

— Опишите.

— Сигарообразный контейнер, полимерный, прозрачный… с идентификационным чипом... — как бы припоминая, делал паузы Игнатенко. На самом деле он очень хорошо знал, что это за штука. Именно в таких ёмкостях индивидуальные дозы «масла» выдавались «когтям» в Серебрянске, только номера чипов у них были другими.

— Замечательно, — потёр ладони Юрий Гаспарович, — скиньте мне, пожалуйста, его номер он же у вас сохранился?

— Кстати да… ИСВ же сканирует такие вещи автоматически… — поджал губу Арест. — Интересно, что в чип была внесена информация о некой клинике «Амарант», номере рецепта…

— Давайте посмотрим, что у нас тут написано… — Молчанов прищурил глаза и переключился на ИСВ. — Выдано господину Дионисиасу Попандопуло… Как интересно! Ну и какова была ваша реакция на предложение Вырубаевой воспользоваться «Единорогом»?

— Я, разумеется, отказался.

Молчанов, слушал Ареста с блаженным лицом.

«У него сейчас рожа, как у Святого Франциска Ассизского», — подумал Игнатенко.

— Хорошо. Хорошо! — директор сложил руки на груди.

— Что произошло далее?

— Кайгородов вставил упомянутый контейнер в некий разъем, неизвестного мне назначения и залез в «сундук» вместе с Вырубаевой.

— Дальше, — подгонял Молчанов.

— Ну, они остались в «сундуках» а я… я просто лег на кресло и... Зависал в Сети. Потом послышались хлопки. В здание ворвались люди в БЭК, пробив стену… — Арест помассировал виски, изображая напряжённую мыслительную деятельность.

— Что это были за люди? Они представились?

— Да, представились сотрудниками СГБ. Они были в экзокостюмах «Серафим». Я просканировали их чипы, сверил с «Безопасным городом», всё было в порядке.

— Они разъяснили вам, на каком основании они вас задерживают, и ваши права?

— Да, разумеется разъяснили! Сказали, что задерживают меня по подозрению в незаконном хранении психотропов на двенадцать часов.

— Великолепно! Я приостанавливаю допрос. Все остальные детали обсудите со следователем. — А теперь пошли со мной. Нас ждёт второй акт вашего выступления. Они вышли из камеры и, пройдя метров тридцать по коридору, остановились.

— Это здесь! — Молчанов показал пальцем на дверь камеры. — Заходите в камеру. У вас будет десять минут, потом зайду я, и начнется официальная часть, понял? Учтите, она ничего не помнит, что происходило последние сутки, а то и более. Господин Малик постарался, — сжимая кулаки, отметил директор СГБ. — Ядрёную микстуру зарядил! Поэтому расстройство памяти у вашей бывшей пассии будет продолжаться ещё два-три месяца, как минимум. За это время её осудят и отправятв ЗАСОР.

— Ну, что же, как говориться, с глаз долой… — улыбнулся Игнатенко.

— Из сердца вон, — Юрий Гаспарович усмехнулся, и открыл дверь в камеру при помощи дистанционного управления. Узница оставалась невидимой — силовой барьер искажал изображение. Директор ослабил напряженность поля. Катя лежала на раскладной тюремной кушетке, одетая в серый тюремный комбинезон. Её лицо утратило присущую ему ухоженность: кожа стала бледной, под глазами — огромные синяки.

— Катя! — он подошел ближе и взял девушку за руку, та вздрогнула и приподняла голову.

— Стас! Ты! И тебя?! — дочь министра закрыла глаза руками, не веря увиденному. — Что же теперь с нами будет?